ИСТОРИИ
Как Гагарин в полете лежал
Вот тут смотрю, ерничают все над музыкантом Лозой, который сказал, что Гагарин при полете в космос ничего особенного не сделал, а всего лишь лежал. И чего на него накинулись, ведь и в самом деле лежал. Не стоял, не танцевал, не пел. Правда, как тут затанцуешь, даже как руку поднимешь, когда тело килограммов 600 весит от перегрузки? А так правда, лежал. Примерно как летчики-истребители лежат в своих креслах, как-то полулежал, полусидел. Кстати, насчет того, что Гагарин «не пел», Лоза немного промазал. Пел он («Родина слышит, Родина знает»), наверняка по сценарию пел, как и Лоза на концертах. Голос, правда, сильно дребезжал, да и как не задребезжит, если у ракеты «Восток» на взлете 20 сопел двигателей ревут, давят на ракету больше 200 тонн тяги, вибрация такая (тогда не отладили еще), что чуть голова не отрывается.
Но вот то, что Гагарин ничего в своем первом полете не делал, в смысле фигур высшего пилотажа не выделывал, это правда. Так, черканул в блокноте несколько раз карандашиком (больше ничем, кстати, и не черканешь, шариковые ручки потом появились, их американцы специально для невесомости изобрели). Ну и лежал Гагарин, черкал что-то, чтобы проверить, что голова работает в невесомости и через полчаса, и через час полета.
Это он полтора часа всего летал, не довелось ему узнать, что коварная невесомость часа через 4 на человека кидается, и голова потом не очень-то себя и всё остальное ощущает. Герман Титов первый это на своей шкуре и голове испытал и не в последнюю очередь на желудке. Лоза, да и многие из нас, малую часть этого могли испытать после хорошего банкета наутро, в обнимку с унитазом. Но мы же за 10 минут всё выблюем, рассольчику попьем и опять жизнь хороша. А Титова только через сутки стало слегка отпускать. А так он блевал постоянно, уже и желчью и черт знает чем. Через сутки-то! Но вот, что интересно. Титову в полете полагалось и на тесты ответить, и попробовать кораблем управлять. Ведь не всегда автоматика срабатывает. И Титов, профессиональный летчик-истребитель, всё выполнил. А вот Терешкова, шестой по счету советский космонавт, не смогла. И после ее проб управления «Востоком» горючего на один только тормозной маневр оставалось. И ведь не с улицы ее взяли. Парашютистка-разрядница, почти 100 прыжков, и в отряде космонавтов ее жестко готовили – и на стендах, и в самолете у нее всё получалось. Да только, оказывается, что летательным аппаратом без сознания только профессионал-летчик может управлять, которому эти навыки в подсознание вогнали.
А ведь еще неуютно как-то в корабле том было. Ведь кораблем-то эту капсулу для красного словца назвали, так, шарик диаметром чуть больше роста человека. Три космонавта в скафандрах уже не помещаются, только в трениках. Так, кстати, летали Волков, Добровольский и Пацаев, лежали себе несколько суток в таком шарике. При сходе с орбиты, правда, клапан один не вовремя открылся, воздух весь из капсулы и усвистел. А космонавты не успели дотянуться до тумблера этого клапана, чтобы опять закрыть. Корабль «Восход» в атмосферу вошел, сам автоматически на парашюте приземлился. Люк спасатели открывают, а космонавты лежат себе в своих креслах. Только вот не дышат уже. Еще до спуска в атмосферу кровь у них закипела. Азот, растворенный в крови, при резком снижении давления начинает в пузырьки превращаться.
И Гагарин весь полет лежал, ничего не делал. Но до этого его и еще человек 20 из 5 тысяч претендентов отобрали. Да как отбирали, да как еще потом тренировали! И жарой мучили, и на центрифуге больше 10 g давали, и много чего еще. Не все отобранные это прошли. У одного спина пошла кровавыми волдырями, сосуды полопались, другой вообще в сурдокамере заживо сгорел. А сколько всего этим молодым летчикам-истребителям нового в сжатые сроки пришлось освоить! Это ведь если повезет, в полете ничего не надо делать, а так в любой момент надо автоматику уметь подменить.
Как, например, тому же Леонову (на которого Лоза огрызнулся, когда его, всенародно любимого Лозу, тот «засранцем» обозвал), которому в полете, да и после полета вместе с Беляевым пришлось хлебнуть. Ведь все эти космические полеты в страшной гонке с американцами готовили. Не всё, как хотелось, получалось. Так вот, вышел Леонов впервые в открытый космос. Лежит себе в скафандре, парит над планетой – красота. Нужно обратно в корабль через шлюз залазить, а он, кстати, надувной, к люку шарика-корабля прикреплен, диаметр его чуть больше метра. Труба такая, еще с одним люком. В общем, Леонов хочет ногами, как положено, в него залезть, а скафандр не гнется, потому что раздулся под давлением! Ноги вообще из сапогов почти выплыли, ступнями там не поуправляешь. Вот вы пробовали хотя бы в пальто зимнем ботинки снять и носки переодеть? Вам смешно, а Беляев в корабле холодным потом обливается. Если через 20 минут Леонов в корабле не окажется, он должен по инструкции шлюз вместе со своим лучшим другом Алешей отстреливать и возвращаться на Землю одному. И весь позор там переживать. И застрелиться, как он с облегчением бы сделал (пистолеты космонавтам, кстати, в полет выдавали, в основном как раз на случай застрелиться в случае чего). Да Королеву поклялся, что не застрелится, а корабль вернет в этом случае. Специально об этом с ним это секретно оговаривали.
К счастью Леонов головой вперед залез в шлюз, не по инструкции, сдув наполовину скафандр. И развернуться в нем сумел. И что надо и где нужно нажать, нажал, внешний люк закрыть, внутренний открыть успел, пока азот в крови не закипел. И с Беляевым сразу рядом лег. Вы думаете, на этом всё благополучно закончилось? Как-бы не так. Люк негерметично закрылся, а уже срочно нужно на Землю. Кнопочку автоматической ориентации нажимают, а вот тут-то автоматика и не сработала. Нужно управлять вручную, всякие мелкие сопла включать-выключать, корабль двигателем вперед точнехонько разворачивать и двигатель включать, чтобы притормозить и тем самым с орбиты сойти. А Беляеву ничего не видно, корабль двухместный, иллюминатор Леонов закрывает. И Леонов всплыл немного (не удалось отлежаться), и руководил маневром, а Беляев тумблеры открывал-закрывал. Сумели затормозить, корабль не закрутило, в атмосферу вошли (там тоже не всё как положено было), приземлились.
И что вы думаете, когда они люк открыли, а там букеты цветов и духовой оркестр их всречает? Капсула эта, в отличие от самолета, летит не к аэропорту, а туда, куда повезет. А тут еще из-за заминки с торможением понесло их не в огромную и ровную, как стол казахстанскую степь, а в заснеженную тайгу на среднем Урале. Хорошо, что корабль не застрял в ветках огромных елей. Люк открывают – батюшки, минус тридцать, из одежды – скафандры с комбинезонами типа «нижнее белье», а у Леонова к тому же в скафандре 4 литра пота после экзерсисов в открытом космосе и шлюзе.
Костер разожгли (как учили), но вокруг зашныряли волки. Залезли снова в капсулу, затянули туда часть парашюта, как-то грелись. Вертолеты прилетели быстро, сбрасывали теплую одежду. Она застревала на ветках деревьев, до земли не долетала. Спасатели до космонавтов добрались через день, вывели их за 4 км к подготовленной площадке еще на следующий день. В спасательной операции потерь не было, кроме ампутации отмороженных пальцев одному из спасателей…
Я к чему это так подробно. Все космонавты, и Гагарин тоже, за сжатое время подготовки должны были освоить навыки тысяч штатных и нештатных ситуаций. И соображать быстро уметь в нестандартных случаях. И Беляев с Леоновым остались живы потому, что были герои не по случайности, а по жесткому отбору и благодаря упорным тренировкам.
Вернемся к Гагарину. Как мы уже говорили, после автоматического включения тормозного двигателя капсула входит в атмосферу. Не плавно и тихо, а на скорости 7 с половиной километра в секунду, что в 10 раз превышает скорость артиллерийского снаряда, когда он вылетает из ствола. Если Лоза вспомнит физику 8 класса, кинетическая энергия считается по формуле эм вэ квадрат пополам. Вся эта кинетическая энергия космической капсулы (почти 5 тонн) при торможении о воздух может превратиться только в тепло. Длится торможение минуты полторы. В таких условиях раскаляется и превращается в плазму всё что угодно. Это примерно то же самое, что корабль одновременно поджаривают сто тысяч самых мощных электроплиток. Правда, если их выставить на земле, нужна площадь в два футбольных поля.
Первые возвращаемые космические корабли «обмазывались» слоями, похожими по составу на огнеупорный кирпич. Раскаленные слои кирпичной обмазки «сдувало» и вместе с этими частицами уносило тепло. Но капсула всё равно успевала нагреться, и температура внутри повышалась градусов до 60-70, а до стенок не дотронуться. Кстати, при входе в атмосферу от капсулы отцепляется блок с двигателем и аппаратурой. Этого на Гагаринском «Востоке» как положено не произошло, не сработали пиропатроны. Только когда перегорели раскаленные стальные ленты, капсула и двигательный блок, наконец, разъединились. Гагарин лежал (при этом, кстати, весил килограммов 700) и смотрел на сполохи за шторками иллюминатора.
Космонавтов хорошо готовили теоретически, поэтому он знал, что может случиться, если удары тяжелого двигателя повредили хрупкую обмазку капсулы. Мы же могли видеть результат этого, когда кусок льда весом в один-два килограмма ударил при взлете американский шаттл «Колумбия», который при спуске с орбиты очень скоро превратился в несколько болидов с огненными хвостами, параллельно рассекавших небосвод.
Но «Восток» Гагарина благополучно выдержал вход в атмосферу и вскоре повис на огромных парашютах. В иллюминатор было видно Волгу, и через несколько секунд Гагарин уже не лежал в корабле – катапульта выстрелила его из капсулы – и вот он уже сидит на подвеске своего собственного, человеческого парашюта. Но оторвался аварийный неприкосновенный запас и, самое главное, вместе с ним надувная лодка. К счастью, ветер отнес его от Волги, и он приземлился уже на берегу. Гагарин снял шлем, и уже шел (не лежал и не сидел). Миссия его, как он думал, закончилась, он чувствовал такую нечеловеческую усталость, что даже наручные часы ощущал, как гири. Он их снял и выбросил.
А вот потом почти всю недолгую оставшуюся жизнь Гагарин для своей страны делал, как сейчас говорят, пиар. Ну что делать, всегда Россию считали страной людоедов, дескать, не умеют они ничего сами придумать, мрачные и неулыбчивые. А союзники в мире нужны всегда. Да что я объясняю, сейчас, когда нас обкладывают со всех сторон, это ясно как никогда. И вот если полет в космос любой из первой шестерки, да и двадцатки, смог бы выполнить не хуже Гагарина, то последующую миссию, как Гагарин выполнить бы не смог никто. Все мы знаем его улыбку, правда? Он умел быть своим и с шахтерами Африки, и с королевой Англии. Ни одного журналиста не обматерил, несмотря на то, что к нему лезли всякие в розовых кофточках.
А еще был он самым своим для своих, для советских. Потому что жил он (поначалу, конечно), как большинство. Ведь был, понятное дело, очень неглупым, настойчивым. Он, кстати, как и Терешкова, был из очень простой семьи. У Терешковой вообще мать одна осталась с тремя детьми, муж на финской еще погиб. А после войны очень многим и многим людям денег на хлеб не хватало. Не фигурально, а буквально: ни на мясо, ни на фрукты, ни на морепродукты, а на хлеб. И Гагарин после 6-го класса (в 15 лет) уехал из дома и поступил в ремесленное училище. Такие учебные заведения потом еще довольно долго называли ПТУ. Вехи дальнейшего образования – вечерняя школа, техникум, аэроклуб, летное училище, отряд космонавтов.
И все космонавты публично говорили, что это успех всей страны. Поэтому зря Лоза славу и известность Гагарина с the Beatlts сравнивал. Биттлы только себя пиарили, а Гагарин – страну. И больше всего он хотел не пиариться, а любимым делом заниматься, да на рыбалку ездить, да с семьей быть. И, обратите внимание, ни жена его, ни дочки, ни в каких ток-шоу не зависают, да и в советское время в президиумах не торчали. Валентина Гагарина замуж больше так и не вышла, хотя ой какие молодцы-генералы к ней подкатывали. И вообще, вели и ведут себя жена и дочки (дай Бог им здоровья и счастья), как это говорилось когда-то – скромно.
И Гагарин всё же добился своего – вернулся в профессию. Стал тренироваться, но, как мы все знаем, что-то случилось в небе Подмосковья. Тогда ведь там толчея была от советских самолетов, как сейчас на земле от иномарок. Выводя реактивный истребитель Миг-15УТИ из пике, при страшной, но такой привычной перегрузке, вошел Юрий Гагарин в землю. И навсегда ушел в бессмертие. Лежа.
|
